Метафизика поступка
Человеку в современном мире хватает потрясений, но не хватает событий, которые наполнили бы жизнь содержанием, сделали бы её значительной. Мы разучились поступать и поэтому выступаем в новейшей истории более в роли жертв, чем в роли героев. Даже обладая некоторой внутренней активностью, мы часто ограничиваемся поступком мысли, замыкаясь в скорлупе своего «Я». Мы стали социально неактивны, особенно в добродетели и в отстаивании общих интересов. Размышляя над причинами и следствиями этой не активности, конечно, исходишь от себя. Наверное, это наиболее честный путь исследования: изучать самого себя, как персонифицированного члена нации, профессии, церкви.
Анализируя свои возможности, я склоняюсь всё более – к необходимости определения сфер влияния всех составляющих: того, что является движущей силой поступка. И как ни хотелось бы найти что-то новое, – какую-то универсальную отмычку – всё моё внутреннее существо понимает, что в основе любого поступка лежит любовь (которая побуждает), мудрость (которая руководит) и мужество (которое движет).
«Жатвы много, а делателей мало» – говорит Дух Божий через апостолов. Современные нам мыслители вторят апостолам, сетуя не столь образно и художественно, но смысл – тот же: «Мужей не хватает…». Понятие «муж» здесь, конечно, собирательное, акцентируемое не по половому признаку (Орлеанская дева оказалась бы в числе достойных мужей), а по признаку праведности и мужественности.
Обманутая, обкраденная и униженная Россия нуждается сегодня в достойных мужах более чем в программах спасения и недостаток их – это основная причина наших неудач. А в том, что эти неудачи катастрофические, уже не приходится сомневаться. Мы похожи на ту анекдотическую лягушку, которую постепенно нагревают в молоке, а попросту заживо варят наши «реформаторы». Мы уже ощущаем критическую температуру и начинаем догадываться о цели эксперимента, но происшедшая с нами мутация затронула не только дух наш, но и биологию. Кастрюля начинает закипать, пора спасать свою жизнь, но и шкурный интерес куда-то подевался. Мы пребываем под гипнозом каких-то сомнительных долгосрочных проектов.
«Сорок лет – в пустыне» могли бы послужить необходимым переходным периодом для исцеления от тоталитарного сознания, но нас же варят живьём и делят нашу землю. К счастью, мы не лягушки и не яйца, но по промыслу Божьему – человеки, и обладаем какой никакой свободной волей, но, видимо, нужен какой-то хлопок, который бы вывел нас из нашего гипнотического оцепенения. Знающего человека труднее обмануть. Сила обнародованной мысли не предсказуема. Способна ли правда пробудить наше спящее сознание, поднять с печи онемевшее тело наших «Муромцев»? Вся надежда наша на эти дремлющие силы доброго начала в душе каждого человека, но вдохновить их может только Бог. Мы же – по мере сил и веры – должны участвовать в пробуждении нашего тела к жизни и доброделанию. Как гитарист перед игрой проверяет и настраивает гитару, так и христианин настраивает душу свою по камертону утренней молитвы «прежде всякого другого дела». Правильно настроенный инструмент хорошо подходит и для игры с оркестром. Но если все понятия довести до абсурда, то и самые необходимые жизненные правила можно отнести к насилию над личностью и назвать тоталитарными.
Да, служение всегда требует усилий, в отличие от потребления. Но, когда человек разжигает свои «хочу» до неизмеримых размеров, его агрессия по отношению к ближнему становится неуправляемой изнутри и требует постороннего вмешательства. События последних лет наглядно продемонстрировали, что в идеологии потребления нет таких понятий, как: норма, сытость, хватит. Алчность не имеет границ. И что бросается в глаза: алчные люди избыточно активны. Для того, что бы присваивать чужое, нужна скоростная высокоорганизованная техника мошенничества. Неужели, никто не догадывался, что будет именно так: что истосковавшиеся по частной собственности люди не смогут удержаться в рамках приличий и соблазнятся легкой наживой? Конечно, догадывались. Можно даже с уверенностью сказать, что идеологи реформ просто использовали человеческие страсти для того, что бы повязать всех соучастием в воровстве и мошенничестве. Только они взяли себе настоящие пистолеты, а всем остальным раздали игрушечные. Все желающие получили возможность поиграть в бизнесменов и даже реально погибнуть в этой игровой реальности, пока «реформаторы» разворовывали реальные ценности. Возникает естественный вопрос: почему же порядочные и честные мужи не встали на защиту отечества? И здесь мы сталкиваемся с новыми технологиями информационных войн.
Представим себе компьютерную игру: Армия «жадных» воюет с армией «порядочных». «Жадных» оказалось больше, но не всем повезло. К тому же в этой войне нет правил и «подельников» устраняют, что бы не делиться награбленным. Но для стороннего наблюдателя вся эта война преподносится как честная конкуренция, где более умные и смелые побеждают слабых и глупых. Цель игры – ограбить всех, но называется она иначе: построить удачный бизнес. Нас вовлекают в «игру». Увлечённые игроки в процессе игры уже не замечают подмены понятий, возникает новая реальность двойной игры. Сторонний наблюдатель становится частью игры: реальность и игра перемешиваются между собой, и создаётся иллюзия, что выхода из игры нет, ибо некуда выходить. Главная задача: вовлечь в игру порядочных мужей и тогда реальных противников не останется. Ибо: «Блажен муж, который не идёт на совет нечестивых…», а который пошёл, стало быть – соучастник.
Любовь подменяется страстью к наживе, мудрость – хитростью и расчетом, мужество – допингами, стальными решетками, телохранителями. Но ведь все так живут, убеждают нас. Время такое… Но те, кто хоть немного знают историю, скажут: бывали времена и похуже, но герои были и дух времени не властвовал над ними. Что-то произошло, именно, с нами, с людьми. Даже в христианской среде, люди предпочитают воздерживаться от поступка, от действия, что бы не согрешить. Хотя мы знаем, что «вера без дел – мертва есть». Дело нужно делать с разумением и с молитвой. Может быть, именно, этого нам не достает. Нас преследует неуверенность, мы сомневаемся, не можем преодолеть противоречий собственного сознания. Действительно, какие уж там поступки, если мы не можем разобраться и победить самих себя. Замкнутый круг. Поступить может лишь человек, жертвующий чем-то своим. Героизм – есть сознательная жертва. Метафизика поступка основана на жертве по любви. А как же – слава? Вероятно, вкус славы утратил свою привлекательность. Древние, видимо, не изучали теорий христианского персонализма и не были столь зациклены на себе, потому видели себя через других. Мы же видим других через себя. Теоретически все понятно. Но поступок – есть поступок.
(М.М.Обрубов)